В интернете – бурное обсуждение ухода известного пилота-инструктора из авиакомпании «Победа». Отеческое предупреждение генерального директора в отношении участия личного состава в соцсетях – чтобы другим неповадно было. Но из него не совсем понятна природа конфликта – настолько серьезного, что стороны решили прекратить рабочие отношения.
Выясняется, что пилот Денис Окань в своем инстаграме отвечал на вопрос: «Есть ли среди ваших коллег пилоты с шестым уровнем, сложно ли получить его?». Как известно, шестой уровень – это высшая степень владения языком по Шкале ИКАО. Так вот, Денис Сергеевич ответил, что он знает «только одного, у которого якобы шестой уровень, который ему поставили в Британии…», и продолжил тем, что он сомневается в том, что это действительно шестой уровень, что в разных странах один и тот же человек может быть оценен и на четвертый, и на пятый, и на шестой уровень.
Я не знаю, хотел он этого или нет, но Д. Окань затронул серьезнейшую проблему, которая из рисков для безопасности полетов давно переросла в международную угрозу. Действительно, почему происходит так, что требования к владению языком, используемым при выполнении и обслуживании международных полетов, едины для всех Договаривающихся государств ИКАО, что Шкала, по которой оценивается владения языком, одинакова и для Японии, и для Чили, и для США и всех других стран, что регламентирующие это квалификационное требование документы ИКАО – одни и те же, а результаты тестирования одного и того же человека в разных не только странах, но и тестирующих организациях одной и той же страны могут отличаться на один, а то и на два уровня!?
Самое большое упущение ИКАО, на мой взгляд, состоит в том, что вместе с появлением языковых требований и Шкалы не был разработан единый для всех стран тест, хоть и были определены принципы отбора экзаменаторов и рейтеров, минимальные требования к ним, программы их подготовки и переподготовки, но не была продумана процедура отслеживания результатов тестирования, не была создана международная группа специалистов, которая бы занималась разработкой новых и новых вариантов, обучала бы рейтеров и экзаменаторов и так далее.
Процедура платного одобрения тестов, введенная ИКАО в 2011, кажется, году, показала, с одной стороны, неадекватность абсолютного большинства использовавшихся тестов, с другой – эта процедура одобрила некоторые тесты, которые не соответствовали языковым требованиям и рекомендациям по тестированию. Поэтому года через три процедура благополучно скончалась.
Что мы имеем сегодня? Сложную ситуацию, которую мы не так давно подробно описали и предложили её решения в статье «Авиационный английский: проблемы решаются, но остаются». В ней, однако, не прозвучала тема шестого уровня, поэтому – позвольте.
Чем привлекателен шестой уровень? Какая, в конце концов, разница – ведь минимально допустимый – четвертый, зачем тратить столько времени и средств на то, чтобы освоить авиационный английский в полном совершенстве? Пожалуй, шестой уровень привлекателен по двум причинам. Первая: шестой уровень присваивается посмертно, то есть, извините, пожизненно – его больше не надо подтверждать, сдавая тест. Вторая: разные авиационные начальники считают, что негоже им «ходить» с четвертым, когда у кого-то из подчиненных пилотов этот уровень может быть выше четвертого. Известная ситуация, с которой сам неоднократно сталкивался.
Так вот, шестой уровень – это владение языком носителем этого языка (то есть тем, для кого язык является родным или вторым родным, как, например, для некоторых жителей восточной части Канады). Но это не всё: этот язык должен использоваться в авиационном контексте. То есть, жители англоговорящих стран, если они не умеют вести авиационную радиосвязь, не владеют языком на шестом уровне. Носители языка, будучи авиационными инженерами, бортпроводниками, техниками и т.п. – не владеют английским на шестом уровне. Это не придумка – почитайте телеграм-канал AeroEnglish.ru в отношении уровней здесь, здесь, здесь и далее. Всё равно не верите? Ладно, почитайте подлинники: Приложение 1 и Документ 9835.
Вот описание шестого уровня, цитируемое по Шкале ИКАО:
Словарный запас
«Словарный запас и правильность его использования достаточны для эффективного общения по широкому кругу знакомых и незнакомых тем. Словарный запас идиоматичен, насыщен нюансами и стилистически окрашен».
Наши и не наши горе-рейтеры из всего этого описания берут только то, что они в состоянии осилить: «словарный запас идиоматичен». Дальнейший план действий прост, как три копейки: надо заучить пару идиом – и по «словарю» у тебя уже шестой. А где «широкий круг знакомых и незнакомых тем»? Какие незнакомые темы? Разве хоть один тест имеет задания на проверку способности кандидата общаться на незнакомые темы?
Наоборот, все темы известны заранее, и на каждую из них зазубрены 3-4 предложения. А как рейтеры определяют, есть ли в речи кандидата «стилистическая окраска и нюансы»?
Посмотрите, если тест не имеет заданий на проверку одновременно и правильности, и широкого круга знакомых и незнакомых тем, и идиом, и языковых нюансов и стилей – значит, рейтеры не имеют права оценивать кандидата на шестой уровень. Не надо прикрываться только идиомами!
Дальше:
Понимание
«Уверенное понимание практически во всех ситуациях, включая понимание лингвистических и культурных тонкостей».
В каком тесте существуют задания на проверку понимания «лингвистических и культурных тонкостей»? Знают ли составители тестов, что это такое и как строить задания, чтобы их проверять?
Приведу пример из русского языка, чтобы были понятны «культурные тонкости» (безотносительно какого-либо теста). Попросите русского человека (в миллениалах уже приходится сомневаться) продолжить фразу: «Раз-два-три-четыре-пять…». И русский человек, владеющий родным языком, не задумываясь, ответит: «вышел зайчик погулять».
Нет соответствующих заданий на английском – значит, тест не рассчитан на определение шестого уровня, значит, если кто-то получит этот шестой уровень по этому тесту, то получит его либо ошибочно, либо незаконно.
И вот еще:
Общение
«Легко общается практически во всех ситуациях. Воспринимает словесные реплики и неречевые сигналы и надлежащим образом реагирует на них».
Стоп! Объясните мне, пожалуйста, как компьютерная программа может вставлять реплики и комментарии в речь кандидата, чтобы проверить, надлежащим ли образом тот реагирует на них? В вашем тесте используется компьютер? – Извините, это не шестой уровень.
И ведь я привел только три из шести языковых элементов Шкалы ИКАО. Любопытные и любознательные могут сформулировать аналогичные вопросы и по трем остальным элементам: произношению, грамматическим структурам и беглости речи.
Учитывая, что конструкт ни одного из использующихся сегодня в мире известных тестов не имеет заданий на весь спектр описаний каждого из шести элементов, то надо бы в рамках хотя бы нашей страны отменить присвоенные ранее высшие уровни и направить этих кандидатов на повторное тестирование. Сделать это надо будет, однако, после того, как соответствующие изменения будут внесены в содержание и паспорта тестирования.
Что-что? Вам смешно? Да, я тоже не идеалист и понимаю, что в наших условиях можно только окучивать пилотов всего пятью-шестью вариантами теста, на которые они ответят, даже если их разбудить. И такая ситуация устраивает пилотов, диспетчеров и их непосредственных и высоких руководителей. А для наведения элементарного порядка в языковом преподавании и тестировании импотенция в принятии решений – не помощник. Система неадекватного преподавания и тестирования – это бомба замедленного действия. Замедленного, но – действия.
А что же Денис Сергеевич? Из-за чего ему пришлось написать заявление «по собственному нежеланию работать» в авиакомпании? Он ведь никого не назвал, даже ни разу не упомянул имя работодателя… Наверное, руководитель не сомневался, о ком идет речь – об этом в нашем родном языке есть пословица о горючести зимнего головного убора.
Эх, как удалось продемонстрировать свой шестой уровень в родном языке: и косвенно привел идиому, и стилистически ее окрасил!
Ну, и напоследок, чтобы предупредить возможные измышлизмы: я не знаком лично с Денисом Сергеевичем, мы лишь перебросились парой-тройкой сообщений лет пять назад. Но я желаю ему продолжать свою работу на благо обеспечения безопасности полетов. Люди непосторонние могли выбирать этого лоукостера в том числе потому, что там летают такие профессионалы, как вы (хотя я знаю там и других классных пилотов). Теперь один из аргументов «за» отпадает.
А ответ на вопрос в заголовке вам известен, правда?
С.А. Мельниченко,
генеральный директор МКАА “Безопасность полетов”
